Отграничение "самоуправства" от "самозащиты"

Практика свидетельствует о необоснованности время от времени появляющихся в прессе утверждений о том, что, дескать, адвокаты "разваливают" уголовные дела, из-за чего якобы и "пробуксовывают" героические усилия милиционеров и следователей, пытающихся побороть преступность. Думается, что "разваливают" уголовные дела все же сами оперработники, следователи и прокуроры. Да и чего стоит тот следователь, который, не вникая в тонкости квалификации, неверно оценивает установленные по делу обстоятельства, и тем самым дает возможность и позволяет адвокату "разваливать" дело?

Общий корень "само", по определению словаря означает - совершение чего-либо без посторонней помощи. Тот же словарь определяет "самозащиту" как направленность на обеспечение безопасности чего-либо или кого-либо, а "самоуправство" как произвольное нарушение законного порядка при ведении дел и разрешении каких-нибудь правовых вопросов. Очевидно, что это два совершенно противоположных по своей сути понятия, однако на практике очень сложно определить границу между ними, а от этого порой зависит, будет ли привлечен к ответственности конкретный человек или нет.

Интересно, что о самозащите, было известно еще в Древнем Риме. Необходимо отметить, что развитое римское право уже тогда проводило различие между "самопомощью" (самозащитой) и "самоуправством". И если самозащита (т.е. самоуправное отражение недозволенного вторжения, направленного на изменение существующих фактических отношений) была дозволена в любом случае, то самоуправство было запрещено.

На практике особенно проблематичным является вопрос отграничения самозащиты имущественных прав от самоуправства, как уголовно-наказуемого деяния.

Исследование требований закона к реализации самозащиты позволяет провести отграничение самозащиты от самоуправства. Условиями правомерной реализации самозащиты будут требования о том, что: защите подлежит только действительное право; вред, причиненный реализацией права на самозащиту, не должен явно не соответствовать реальному или возможному предотвращенному вреду; способы самозащиты не должны выходить за пределы действий, необходимых для их реализации.

Указанные условия являются общими для всех способов самозащиты гражданских прав, т.к. при нарушении хотя бы одного самозащита становиться самоуправством.

Первым условием правомерности является, то обстоятельство, что защита должна осуществляться только в отношении своего действительного права, т.е. того, которое объективно существует и приобретено в установленном законом или иным нормативно правовым актом порядке. Определение понятия самоуправства приведено в ст.198 УК Украины: самовольное, противоречащее установленному законом порядку, совершение каких-либо действий, правомерность которых оспаривается иным лицом или организацией, если такими действиями был причинен существенный вред охраняемым законом интересам и правам.

Вторым условием, несоблюдение которого может повлечь привлечение лица, реализующего свое право на самозащиту, к уголовной ответственности, служит причинение им вреда, явно не соответствующего вреду, который был предотвращен его действиями. Такое нарушение является наиболее распространенной формой выражения самоуправных действий, при совершении подобных действий речь может идти еще и о причинении вреда при превышении пределов необходимой обороны.

Третье условие правомерности самозащиты очень тесно связано со вторым и в определенной степени имеет нечто общее с необходимой обороной и крайней необходимостью. Некоторые юристы их даже отождествляют, однако с подобной трактовкой самозащиты трудно согласиться по ряду причин: при самозащите действия управомоченного лица направлены на защиту своих прав, действия же в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости могут быть направлены на защиту не только своих прав, но и законных интересов и прав другого лица, общества и государства.

Основанием для реализации права на самозащиту является любое нарушение прав, в то время как основанием для действий, например, в состоянии необходимой обороны является наличное посягательство, а крайней необходимости - существующая реальная опасность, угрожающая самому "вредителю" или другим лицам. Но, не смотря на эти особенности, необходимая оборона и крайняя необходимость иногда могут выступать способами осуществления самозащиты.

Пределы применения мер самозащиты определяют те основания, при наличии которых управомоченное лицо вправе прибегнуть к ним, а также условия правомерной их реализации. При самостоятельной защите, например, нарушенного права собственности на имущество или отдельного его правомочия (владения, пользования или распоряжения) лицо, имеющее намерение прибегнуть к самозащите путем причинения физического вреда нарушителю, должно потребовать от последнего воздержаться от противоправных действий. Это вызвано тем, что жизнь и здоровье человека, пусть даже и нарушителя права собственности, должны охраняться законом в большей степени, нежели право собственности.

Исходя из вышеизложенного, представляется что самозащита прав допускается в случае наличного посягательства на право, которым лицо владеет на законных основаниях, если при ее реализации не было допущено явного несоответствия способов самозащиты характеру и степени опасности посягательства, а также не были превышены пределы действий, необходимых для обеспечения неприкосновенности права, пресечения нарушения и ликвидации его последствий.

На основании этого можно сделать следующий вывод: правоохранительным и правоприменительным органам на практике необходимо принимать во внимание все вышеуказанные особенности самозащиты, дабы не допускать ошибок при квалификации преступного самоуправства и отграничении его от правомерной самозащиты.